Мой брат ждет меня под деревом. Я не знаю что это за дерево. Может, яблоня? Я не вижу яблок, но чувствую, что они могут быть. Я вижу светящиеся,словно фосфорные, ветви. У вас были в детстве орлы и олени из фосфора? Папа говорит: «пойдем я тебе покажу что-то.» И берет в руки ничем особо не примечательную фигурку. И ведет тебя туалет или ванную. Не в включает свет и закрывает двери. И фигурка оленя или орла начинает светиться лунным светом. Волшебство. Мой брат ждет меня под деревом, чей ствол и ветви светятся как фигурки оленя или орла в далеком детстве. Он сидит, слегка оперевшись о светящий ствол. Его длинные ноги вытянуты вперед. Точнее даже не так. Одна нога согнута, а вторая вытянута. Как у трубадура, Айвенго или какого-нибудь рыцаря тоже из детства. Его лицо повернуто ко мне. Голубые глаза смотрят на меня внимательно и немного так, как должны смотреть глаза старшего брата. Мой Рори.. Это я книжку когда-то в далекой юности читала. Там старшего брата главной героини звали Рори. Ирландец Рори (может оттуда у меня любовь к ирландцам?). Мой брат ассоциируется с этим образом. Сейчас. Он сидит и смотрит на меня. Его светлые волосы не колышутся на ветру. Потому что там нет ветра. Я прихожу и мы подолгу разговариваем обо всем. И я знаю, что не уйду от него с пустым сердцем. Любовь не знает границ. Моего брата нет 15 лет. Он навсегда остался почти тридцатилетним. Он трагически погиб. Как ирландец Рори из той книжки, прочитанной мною в юности. Мне его не хватает. Но я знаю, что он рядом. И это не просто красивые слова, которые я умею говорить и которые у меня периодически воруют, что бы выдать за свои. Недавно мы ехали в одно красивое место. И по радио в машине играла музыка — что-то там про Бангкок. Она на английском и ей уже лет 30 наверное)) Если не больше. В моем далеком детстве была русская перепевка с этой песни — внутри Бангкока множество пороков, опасно день там хоть один пробыть, ему в Бангкок ехать не охота — еще желает по земле ходить… Так вот мой брат все время слушал эту песню. И его друзья))) Я их до сих пор воспринимаю как моих старших братьев)) Это забавно. Но я все время чувствую это родство, когда говорю о них. Так вот песен детства, ассоциирующихся с моими братьями, было несколько. В том числе перепевки с Модерн Токинга- братец Луи и Шерри-бренди (братец лу, братец лу-братец Луи-луи-луи, не нужны мне твои поцелуи-луи-луи…. Помните?) Мы едем и я говорю- ну вот, Бангкок, для полного счастья мне не хватает только братца Луи и Шерри-бренди. И тут спустя минуту как по заказу на радио играет … ШЕРРИ-БРЕНДИ! Для кого-то это может показаться простым совпадением. Но у меня такие совпадения происходят достаточно часто и регулярно, что бы я могла уверено сказать- это мой брат передал мне привет. Сказал- я рядом, я тебя слышу, я с тобой. Иногда меня покидают силы. Иногда приходят грустные мысли. Иногда я слабею и теряю веру в то, что делаю и как живу. И тогда он ждет меня под деревом. Что бы выслушать и поддержать. Или включает для меня Шерри-бренди. Или молча настукивает по голове моим обидчикам (оооо, это он умеет делать просто блестяще…. Некоторые причем нередко недоумевают что это и почему так случилось… ну да мы не будем им этого объяснять, не так ли? 😉 То, что мы больше не может зримо сидеть за одним столом, разговаривать при всех или играть в теннис, не означает, что человека больше нет рядом. Это означает лишь то, что мы больше не будем зримо сидеть за одним столом, разговаривать прилюдно и играть в теннис. По крайней мере пока. Не более того. Мы соединены священными узами. С теми, кого любим и кто любит нас. И ничто эти узы не разорвет. Спасибо, что ты есть у меня, мой брат. Позавчера был день рождения моего папы. Его тоже нет уже 12 лет. Я могу видеть его только в те редкие моменты, когда он приходит в мои сны. Но я всегда чувствую его присутствие рядом. Он не ждет меня под светящимися деревьями, на кораблях или пшеничных полях. Он просто ни на минуту не покидает моего сердца. Всех своих любимых я ношу именно там. Чтобы когда оно перестанет биться, они забрали меня маленьким светлячком с собой. И я никогда не была одна. Мои ушедших родных много. Так много, что однажды я стану капитаном Голландца. Так много, что мне уже глупо бояться темных переулков, злых людей, чьей-то зависти или неадекватного начальства. С такой защитой можно идти на войну — их сердца соткут мне бронежилет размером с акваланг. Я не могу в одном посте рассказать о всех. Но я могу сказать. И я говорю. Я. Вас. Люблю. Сохранить